Неточные совпадения
— Нет, сердце говорит, но вы подумайте: вы,
мужчины,
имеете виды на девушку, вы ездите в дом, вы сближаетесь, высматриваете, выжидаете, найдете ли вы то, что вы любите, и потом, когда вы убеждены, что любите, вы делаете предложение…
Несмотря на то, что Левин полагал, что он
имеет самые точные понятия о семейной жизни, он, как и все
мужчины, представлял себе невольно семейную жизнь только как наслаждение любви, которой ничто не должно было препятствовать и от которой не должны были отвлекать мелкие заботы.
Мужчины здесь, как и везде, были двух родов: одни тоненькие, которые всё увивались около дам; некоторые из них были такого рода, что с трудом можно было отличить их от петербургских,
имели так же весьма обдуманно и со вкусом зачесанные бакенбарды или просто благовидные, весьма гладко выбритые овалы лиц, так же небрежно подседали к дамам, так же говорили по-французски и смешили дам так же, как и в Петербурге.
— Дебатирован был в последнее время вопрос:
имеет ли право член коммуны входить к другому члену в комнату, к
мужчине или женщине, во всякое время… ну, и решено, что
имеет…
Вспоминались слова Макарова о «не тяжелом, но губительном владычестве женщины» и вычитанная у князя Щербатова в книге «О повреждении нравов» фраза: «Жены
имеют более склонности к самовластию, нежели
мужчины».
Быть может, непристойно девице так откровенно говорить с
мужчиной, но, признаюсь вам, если бы мне было дозволено
иметь какие-то желания, я хотела бы одного: вонзить ему в сердце нож, но только отвернувшись, из страха, что от его отвратительного взгляда задрожит моя рука и замрет мое мужество.
Иман еще не замерз и только по краям
имел забереги. На другом берегу, как раз против того места, где мы стояли, копошились какие-то маленькие люди. Это оказались удэгейские дети. Немного дальше, в тальниках, виднелась юрта и около нее амбар на сваях. Дерсу крикнул ребятишкам, чтобы они подали лодку. Мальчики испуганно посмотрели в нашу сторону и убежали. Вслед за тем из юрты вышел
мужчина с ружьем в руках. Он перекинулся с Дерсу несколькими словами и затем переехал в лодке на нашу сторону.
Она состояла из восьми дворов и
имела чистенький, опрятный вид. Избы были срублены прочно. Видно было, что староверы строили их не торопясь и работали, как говорится, не за страх, а за совесть. В одном из окон показалось женское лицо, и вслед за тем на пороге появился
мужчина. Это был староста. Узнав, кто мы такие и куда идем, он пригласил нас к себе и предложил остановиться у него в доме. Люди сильно промокли и потому старались поскорее расседлать коней и уйти под крышу.
«Когда
мужчина признает равноправность женщины с собою, он отказывается от взгляда на нее, как на свою принадлежность. Тогда она любит его, как он любит ее, только потому, что хочет любить, если же она не хочет, он не
имеет никаких прав над нею, как и она над ним. Поэтому во мне свобода.
Но
имеешь ли право теперь подвергать
мужчину тому, чтоб он получил пощечину?
Читатель не ограничивается такими легкими заключениями, — ведь у
мужчины мыслительная способность и от природы сильнее, да и развита гораздо больше, чем у женщины; он говорит, — читательница тоже, вероятно, думает это, но не считает нужным говорить, и потому я не
имею основания спорить с нею, — читатель говорит: «я знаю, что этот застрелившийся господин не застрелился».
Мужчина еще не хотел
иметь ее иною подругою себе, как своею рабынею.
Людей, сосланных на житье «за мнения» в дальние города, несколько боятся, но никак не смешивают с обыкновенными смертными. «Опасные люди»
имеют тот интерес для провинции, который
имеют известные Ловласы для женщин и куртизаны для
мужчин. Опасных людей гораздо больше избегают петербургские чиновники и московские тузы, чем провинциальные жители. Особенно сибиряки.
Раз навсегда он сказал себе, что крупные злодейства — не женского ума дело, что женщины не
имеют такого широкого взгляда на дело, но что в истязаниях и мучительствах они, пожалуй, будут повиртуознее
мужчин.
Это происходило оттого, что все
мужчины чувствовали при ней какую-то робость и никак не
имели духу сделать ей признание.
[Если судить по некоторым отрывочным данным, по намекам, то грамотные благополучнее отбывают наказание, чем неграмотные; по-видимому, среди последних относительно больше рецидивистов, а первые легче получают крестьянские права; в Сиянцах записано мною 18 грамотных
мужчин, и из них 13, то есть почти все взрослые грамотные,
имеют крестьянское звание.
Тотчас за Владимировкой начинается громадный луг в несколько сот десятин; он
имеет вид полукруга, версты четыре в диаметре. У дороги, где он кончается, стоит селение Луговое, или Лужки, основанное в 1888 г. Здесь 69
мужчин и только 5 женщин.
Еще южнее, по линии проектированного почтового тракта, есть селение Вальзы, основанное в 1889 г. Тут 40
мужчин и ни одной женщины. За неделю до моего приезда, из Рыковского были посланы три семьи еще южнее, для основания селения Лонгари, на одном из притоков реки Пороная. Эти два селения, в которых жизнь едва только начинается, я оставлю на долю того автора, который будет
иметь возможность проехать к ним по хорошей дороге и видеть их близко.
«Не заподозрите, бога ради, — писала она далее в своем письме, — чтобы любовь привела меня к одру вашего родственника; между нами существует одна только святая и чистая дружба, — очень сожалею, что я не
имею портрета, чтобы послать его к вам, из которого вы увидали бы, как я безобразна и с каким ужасным носом, из чего вы можете убедиться, что все
мужчины могут только ко мне пылать дружбою!»
— Господа, хотите играть в карты? — отнеслась Мари к двум пожилым генералам, начинавшим уж и позевывать от скуки; те, разумеется, изъявили величайшую готовность. Мари же сейчас всех их усадила: она, кажется, делала это, чтобы
иметь возможность поговорить посвободней с Вихровым, но это ей не совсем удалось, потому что в зало вошел еще новый гость, довольно высокий, белокурый, с проседью
мужчина, и со звездой.
А между тем она когда-то была очень и очень красива, по крайней мере,
мужчины находили ее такой, чему она
имела самые неопровержимые доказательства.
— Главное, Луша… — глухо ответила Раиса Павловна, опуская глаза, — главное, никогда не повторяй той ошибки, которая погубила меня и твоего отца… Нас трудно судить, да и невозможно.
Имей в виду этот пример, Луша… всегда
имей, потому что женщину губит один такой шаг, губит для самой себя. Беги, как огня, тех людей, то есть
мужчин, которые тебе нравятся только как
мужчины.
Полюбился им, с своей стороны, наш становой Дмитрий Михайлыч: в этом, конечно, оне
имели резон, потому что Дмитрий Михайлыч был из себя
мужчина очень видный, но для чего ж оне меня тут припутали?
Из себя он был столько хорош, что даже в картинах нынче уж таких
мужчин не пишут, обращение
имел учтивое и одевался завсегда очень чисто.
«Дама, — говорит он при этом, — уж то преимущество перед
мужчиной имеет, что она, можно сказать, розан и, следовательно, ничего, кроме запахов, издавать не может».
Тут же кстати, к великому своему огорчению, Софья Михайловна сделала очень неприятные открытия. К француженке-бонне ходил
мужчина, которого она рекомендовала Братцевой в качестве брата. А так как Софья Михайловна была доброй родственницей, то желала, чтобы и живущие у нее тоже
имели хорошие родственные чувства.
Чем более погружалась она в институтскую мглу, тем своеобразнее становилось ее представление о
мужчине. Когда-то ей везде виделись «херувимы»; теперь это было нечто вроде стада статских советников (и выше), из которых каждый
имел надзор по своей части. Одни по хозяйственной, другие — по полицейской, третьи — по финансовой и т. д. А полковники и генералы стоят кругом в виде живой изгороди и наблюдают за тем, чтобы статским советникам не препятствовали огород городить.
Несмотря на свои пятьдесят лет, князь мог еще быть назван, по всей справедливости,
мужчиною замечательной красоты: благообразный с лица и несколько уж плешивый, что, впрочем, к нему очень шло, среднего роста, умеренно полный, с маленькими, красивыми руками, одетый всегда молодо, щеголевато и со вкусом, он
имел те приятные манеры, которые напоминали несколько манеры ветреных, но милых маркизов.
Про Калиновича как
мужчины, так и дамы, его видевшие, тоже говорили, что он нехорош собой, но
имеет чрезвычайно умное выражение в лице.
Заведовал редакцией секретарь Нотгафт,
мужчина чрезвычайно презентабельный, англизированного вида, с рыжими холеными баками, всегда изящно одетый, в противовес всем сотрудникам, журналистам последнего сорта, которых В.Н. Бестужев в редакции поил водкой, кормил колбасой, ругательски ругал, не
имея возражений, потому что все знали его огромную физическую силу и привычку к мордобою.
Собравшиеся на этот раз к Виргинскому гости (почти все
мужчины)
имели какой-то случайный и экстренный вид.
Мужчины весьма разнообразных возрастов почти все были в круглых пуховых шляпах, под коими они хранили свои завитые у парикмахеров алякоки, и самые франтоватые из них были облечены в длинные и по большей части из белого сукна сюртуки с выпущенными из задних карманов кончиками красных фуляровых носовых платков; тросточки у всех были тоненькие, из жимолости, более пригодные для того, чтобы отдуть своего ближнего, чем
иметь в сих посохах опору для себя.
Словом, обнаружил в себе
мужчину нескладного и неотесанного, но при всем том
имел вид умный.
И вот сижу я однажды в"Эльдорадо", в сторонке, пью пиво, а между прочим и материал для предбудущего нумера газеты сбираю — смотрю, присаживается она ко мне. Так и так, говорит, гласную кассу ссуд открыть желаю — одобрите вы меня? — Коли капитал, говорю,
имеете, так с богом! — Капитал, говорит, я
имею, только вот у мировых придется разговор вести, а я, как женщина, ничего чередом рассказать не могу! — Так для этого вам, сударыня, необходимо
мужчину иметь! — Да, говорит,
мужчину!
Я был здоров, силен, хорошо знал тайны отношений
мужчины к женщине, но люди говорили при мне об этих тайнах с таким бессердечным злорадством, с такой жестокостью, так грязно, что эту женщину я не мог представить себе в объятиях
мужчины, мне трудно было думать, что кто-то
имеет право прикасаться к ней дерзко и бесстыдно, рукою хозяина ее тела. Я был уверен, что любовь кухонь и чуланов неведома Королеве Марго, она знает какие-то иные, высшие радости, иную любовь.
Имел успех и наряд у Грушиной, — успех скандала.
Мужчины за нею ходили густою толпою, хохотали, делали нескромные замечания. Дамы отворачивались, возмущались. Наконец исправник подошел к Грушиной и, сладко облизываясь, произнес...
И ни в чем еще не был виноват Алексей Степаныч: внушениям семьи он совершенно не верил, да и самый сильный авторитет в его глазах был, конечно, отец, который своею благосклонностью к невестке возвысил ее в глазах мужа; об ее болезненном состоянии сожалел он искренне, хотя, конечно, не сильно, а на потерю красоты смотрел как на временную потерю и заранее веселился мыслию, как опять расцветет и похорошеет его молодая жена; он не мог быть весел, видя, что она страдает; но не мог сочувствовать всем ее предчувствиям и страхам, думая, что это одно пустое воображение; к тонкому вниманию он был, как и большая часть
мужчин, не способен; утешать и развлекать Софью Николавну в дурном состоянии духа было дело поистине мудреное: как раз не угодишь и попадешь впросак, не поправишь, а испортишь дело; к этому требовалось много искусства и ловкости, которых он не
имел.
— Я беру женщину, чтоб
иметь от ее и моей любви ребенка, в котором должны жить мы оба, она и я! Когда любишь — нет отца, нет матери, есть только любовь, — да живет она вечно! А те, кто грязнит ее, женщины и
мужчины, да будут прокляты проклятием бесплодия, болезней страшных и мучительной смерти…
Не все женщины были довольны ее жизнью, и
мужчины, конечно, не все, но,
имея честное сердце, она не только не трогала женатых, а даже часто умела помирить их с женами, — она говорила...
Тихон, видите, наслышан от кого-то, что он «тоже
мужчина» и потому должен в семье
иметь известную долю власти и значения; поэтому он себя ставит гораздо выше жены и, полагая, что ей уж так и бог судил терпеть и смиряться, — на свое положение под началом у матери смотрит как на горькое и унизительное.
— Она этого не захочет узнать, братец, — лукаво подмигивая ему, ответил Кирик. — Она знает, что ей это не нужно знать!
Мужчина есть петух по природе своей… Ну, а ты, братец, как —
имеешь даму сердца?
Описывать обыкновенную наружность едва ли и следует; к тому же Петербург — не Испания, наружность
мужчин здесь не
имеет большого значения даже в любовных делах и нужна только представительным лакеям и кучерам.
Господин Жуквич, наконец, показался в дверях. Это был весьма благообразный из себя
мужчина, с окладистою, начинавшею седеть бородою, с густыми, кудрявыми, тоже с проседью, волосами, одетый во франтоватую черную фрачную пару; глаза у него были голубые и несколько приподнятые вверх; выражение лица задумчивое. При виде князя он весь как-то склонился и
имел на губах какую-то неестественную улыбку.
По солнечной стороне Невского проспекта, часов около трех пополудни, вместе с прочею толпою, проходили двое
мужчин в шляпах и в пальто с дорогими бобровыми воротниками; оба пальто были сшиты из лучшего английского трико и
имели самый модный фасон, но сидели они на этих двух господах совершенно различно.
Гимназии и курсы не могут изменить этого. Изменить это может только перемена взгляда
мужчин на женщин и женщин самих на себя. Переменится это только тогда, когда женщина будет считать высшим положением положение девственницы, а не так, как теперь, высшее состояние человека — стыдом, позором. Пока же этого нет, идеал всякой девушки, какое бы ни было ее образование, будет всё-таки тот, чтобы привлечь к себе как можно больше
мужчин, как можно больше самцов, с тем чтобы
иметь возможность выбора.
— Да, но, я думаю, вы согласитесь, что женщина — человек, и
имеет чувства, как и
мужчина. Ну что же ей делать, если она не любит мужа?
Не в том отсутствие прав женщины, что она не может вотировать или быть судьей — заниматься этими делами не составляет никаких прав, — а в том, чтобы в половом общении быть равной
мужчине,
иметь право пользоваться
мужчиной и воздерживаться от него по своему желанию, по своему желанию избирать
мужчину, а не быть избираемой.
Тогда чтоб и
мужчина не
имел этих прав.
— Главное, — снова продолжала она, — что я мужу всем обязана: он взял меня из грязи, из ничтожества; все, что я
имею теперь, он сделал; чувство благодарности, которое даже животные
имеют, заставляет меня не лишать его пяти миллионов наследства, тем более, что у него своего теперь ничего нет, кроме как на руках женщина, которую он любит… Будь я
мужчина, я бы возненавидела такую женщину, которая бы на моем месте так жестоко отнеслась к человеку, когда-то близкому к ней.
— Ты сядешь рядом со мной, — сказал он, — поэтому сядь на то место, которое будет от меня слева, — сказав это, он немедленно удалился, и в скором времени, когда большинство уселось, я занял кресло перед столом,
имея по правую руку Дюрока, а по левую — высокую, тощую, как жердь, даму лет сорока с лицом рыжего худого
мужчины и такими длинными ногтями мизинцев, что, я думаю, она могла смело обходиться без вилки.